Судный день - Дмитрий Дегтярев
– Ты что тут устроил?
– Я замерз… – едва различимо пролепетал Дастин.
– Очень смешно. Я спал, между прочим.
– У т-тебя есть ч-чай? Или коф-фе? – дрожа всем телом Дастин сел на покосившийся стул.
Стефан пожал плечами.
– Нет. Есть кое-что получше.
Нагнувшись, он достал с нижней полки шкафа бутылку виски.
– Будешь?
Дастин кивнул.
– Еще бы знать, куда налить… – Стефан посмотрел по сторонам, ища бокалы.
– Я так. Дай. – Дастин протянул дрожащую руку.
Стефан усмехнувшись, отдал другу бутылку. Тот жадно сделал несколько глотков. Перевел дыхание. Еще два глотка. Поискав глазами, куда поставить бутылку, увидев, что стол опрокинут ухмыльнулся и поставил на пол.
– Спасибо! – Дастин потер ладони. – Стало лучше.
Стефан сел на кровать, которая тут же отозвалась жалобным стоном.
– Рад помочь. Правда, ты какой-то странный сегодня… Что с тобой?
– Там такое творится… – Дастин махнул рукой вдаль и поежился.
– Ты, о чем? – Стефан накинул на себя одеяло, чувствуя, что в комнате не становится теплее, хотя он и нажал на пульту кнопку отключения кондиционера, пока Дастин пил виски. Нужно будет вызвать мастера. Черт, снова деньги…
– Решил я прогуляться до казино, попытать счастья…
– Хм, как обычно. Почему же ты не там?
– В этом вся суть. Я дойти не смог?
– Тебя ограбили? Снова?
– Ограбили? Нет. Если бы…
– Что, второй вариант хуже?
– Не поверишь!
– Говори уже!
– Я просто замерз! Понимаешь?
Стефан закатил глаза и откинулся на подушку.
– Вечно ты со своими шутками. Не смешно, кстати. Тебе об этом говорили?
– Я серьезно, Стеф! Ты что, не чувствуешь? Даже тут становится холодно!
Стефан недовольно фыркнул.
– У меня просто кондиционер сломался.
– Ага. А у меня в заднице радуга. Показать? Ты бы лучше сам на улицу выглянул, или хотя бы в окно посмотрел, – Дастин посмотрел вправо, где находились два окна, одно из которых вело на лоджию. Они были задрапированы темными тяжелыми шторами. – Понятно. Веселая ночь была?
– Очень! Просто, супер! – Стефан улыбнулся воспоминаниям и заложив руки за голову потянулся. – Случайно познакомились на каком-то карнавале. Не помню, как там оказался если честно. Она раздавала напитки, девочка из Аргентины…
– Надеюсь, ей исполнилось 18, иначе ты огребешь!
– У нее была большая попа, и красивая грудь – это все, что я помню.
– Ты в своем репертуаре… – Дастин покачал головой. – вот только всему пришел конец!
– Это еще почему?
– Потому что на улице семь градусов мороза и идет снег, вот почему!
Стефан запрокинув голову громко рассмеялся.
– Снег! Мороз! Так я и поверил. Мог бы придумать что-нибудь правдоподобней. Скажем, террористы захватили город…
Дастин встал.
– Эй, ты куда?
Не отвечая, тот подошел к окну и отодвинул шторы, подняв клубы пыли в воздух.
– Смотри!
В комнату хлынул яркий свет. Стефан зажмурился.
– Какого черта ты делаешь? Закрой! Ненавижу, когда в комнате свет!
– Сначала посмотри!
– Дерьмо!
Стефан встал с кровати, и наступая на различные предметы, разбросанные в беспорядке на полу, подошел к окну.
Его глаза расширились.
Дастин не шутил. Абсолютно все вокруг: дома, автомобили, дороги, пальмы были покрыты толстым белым покровом. Небо было серым и не предвещало ничего хорошего. Громадные хлопья продолжали падать, окутывая город в смертельный покров. Улицы перед домом были пусты, ни единой души, а впереди нулевая видимость – только белая пелена. Даже Столовая гора, которую всегда можно увидеть из любой точки города, исчезла в белой мгле.
И это Кейптаун?
Тропический город-курорт?
Его дом?
Стефан почувствовал, как его начал бить озноб. Неожиданно он почувствовал, как холодно стало в квартире. И дело было не в кондиционере.
Потрясенный, Стефан сел на кровать, не зная, как реагировать, и что делать.
Похоже, за эту ночь мир сильно изменился. Стефан посмотрел на стоящего у окна друга.
– Дастин, как нам дальше жить?
Южно-Африканская Республика.
Кейптаун.
Невилл хотел умереть. Ему было холодно. Жутко холодно. Пальцы ног болели так, что казалось их режут тупым ножом. Руки перестали слушаться еще час назад, и теперь стали абсолютно синими. Он не чувствовал носа. Не чувствовал губ, а мозг уже начал отказываться воспринимать реальность. Порой, ему казалось, что он находится в уютном теплом круг семьи, и они празднуют день рождение дочери. Невилл чувствовал их тепло, их радость и восторг. Он садился в кресло у камина, брал дочку на руки, гладил ее волосы, рассказывал различные предания их коренных прародителей племени кой-коин. Затем ледяной порыв приводил его в чувство, и приходила реальность того, что он на улицах Кейптауна. Один. Вокруг падал снег, а тело невыносимо ломило от боли.
Не было никакой теплой комнаты с камином. Не было нежной улыбки жены. Не было дочери. Все это погибло в тот момент, когда в пьяной драке он убил человека. Случайно. Но кому до этого было дело? Его ждала тюрьма. Жена и дочь ушли сразу же. Когда, через 20 лет он оказался на свободе, ему сообщили, что их больше нет в стране. Жена вышла замуж за американца, и она вместе с дочерью перебрались в Штаты. В тот вечер он напился до одури. Первая ночь на свободе. Скорее, последняя. Все, что было дальше – огромная черная дыра. Та ночь закончилась полным кошмаром. Пьяный, ничего не соображающий, он развел костер прямо на полу дома, и раскачиваясь принялся петь национальные песни. Дом загорелся. Его вытащил сосед, но коттедж, доставшийся ему в наследство от отца, спасти не удалось. Остались лишь дымящиеся развалины. С того момента прошел год. Ничего не изменилось. Он просил денег у прохожих, пропивал что давали, и спал на улицах. Погода позволяла. До этого дня. Невилл проснулся от кошмара, в котором он застрял во льдах Антарктиды. Оказалось, это не сон. Сначала, Невилл не понял, что падает с неба, затем дошло – это снег. С каждым часом воздух становился все холодней, а снег и ветер усиливались. Он бросился к бару в котором обычно проводил время, но тот был закрыт. Как и другие. В городе ничего не работало – ни магазины, ни торговые центры, ни бары – даже церкви были закрыты. Невилл бросился к больницам, но его не пустили, сказав, что те итак переполнены, и его негде будет разместить. Так было везде. Напоследок он пришел в полицейский участок, где на него наставили пистолет и сказали проваливать. Невилл понимал, почему. Жалкий вид, и черный цвет кожи – страна так и не избавилась от апартеида. Больше никаких попыток найти себе теплое место он не предпринимал. Теперь, сидя на тротуаре, прислонившись к каменной стене бара, Невилл думал о жизни. Острая боль, мучительно сковывающая последние три часа стала исчезать, ей на смену неожиданно пришло тепло, приятно разлившееся по всему телу, и желание заснуть.
Неужели все вернулось?
Невилл мутным взглядом посмотрел по сторонам. Снег по-прежнему падал с неба, устилая белым покровам дороги, дома и его самого. Странно… почему тогда исчез холод? Сил думать над этой загадкой не было. Невилл уронил голову на руки, лежащие скрещенными на поднятых коленях. Ему хотелось спать. Невилл закрыл глаза и провалился в темноту.
Он стал первым погибшим, но далеко не последним.
Денвер.
Штат Колорадо.
Научный центр «Спэйс».
Джек спустился
